Гениальное стихотворение М.Ю. Лермонтова, написанное в 1837 году, — это поэма о бессмертном народном подвиге. И вместе с тем это слово грусти и тоски о прошедших невозвратимых героических днях.
Историческое значение «Бородино» состоит в том, что в этом произведении со всей настойчивостью, со всей поэтической определенностью поэт утверждает мысль о народе как главном деятеле всемирной истории.
У Лермонтова о подвиге народа, о великом историческом сражении рассказывает рядовой участник боя, простой солдат. И — главное — его рассказ, простой и непосредственный, всегда на высоте происшедшего. В рассказе солдата подвиг народа не только не снижен в своем значении, не только не распался на «случаи» и частности, а, наоборот, обрел удивительную цельность. В нем отдельное, частное объединено общей идеей.
Ребята! Не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой, Как наши братья умирали!
Эта патриотическая идея, освещая весь рассказ солдата, дает содержание и смысл происходящему.
Будучи рассказом рядового участника событий о великом историческом свершении, «Бородино» Лермонтова является автобиографией народного подвига. Оно показывает одновременно, как возросло народное самосознание, как народ включается в историческую работу мышления, как глубоко и верно осмысливает он историю и чувствует биение ее пульса. Солдат сумел в своем рассказе увидеть не просто батарею, на которой был, и не только один участок боя. Самое поразительное у лермонтовского солдата — это то, что он видит все — видит историю. Но не с командного пункта и не с вершины вечности, а со своей батареи.
В этом и состоит философское значение поэмы Лермонтова как поэмы о народном самосознании.
Поэт полностью перевоплотился в простого батарейца Бородинской битвы. Ни тени фальши, ни малейшей натяжки, ничего навязанного, ничего навязчивого — все святая простота, правда, естественность.
Солдат-рассказчик Лермонтова говорит и от своего имени, и от имени всей армии, от имени страны. Это закреплено еле уловимыми переходами от «я» к «мы», что относится к высшим художественным достижениям поэта и поэзии: простое «я» рассказчика перерастает в «мы», не теряя себя и не растворяясь в нем. Лермонтов это делает с максимальным психологическим тактом и абсолютным чувством происходящего:
Забил снаряд я в пушку туго,
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат, мусъю!
Что тут хитрить, пожалуй к бою...
И в эту же секунду произошло чудесное перевоплощение: «я» рассказчика слилось с массой атакующих:
Уж мы пойдем ломить стеною, Уж постоим мы головою За родину свою!
И в этих переходах, в их естественности ощущаешь единство армии, полное взаимное доверие и взаимное ручательство одного за всех и всех за одного, что характерно для психологии солдата народной освободительной войны.
В этой поэме замечательно все — как целое, так и любая частность.
Прилег вздремнуть я у лафета, И слышно было до рассвета, Как ликовал француз...
Здесь в одном слове вся история наполеоновской армии, все психология наполеоновского солдата, привыкшего и приученного к легким победам и быстрым захватам чужого добра, — и в этом «ликовал» уже чувствуется, как поведет себя наполеоновский солдат в Москве.
Кликам ликования наполеоновских солдат Лермонтов противопоставил святую решимость русского солдата сражаться насмерть, до последнего.
Но тих был наш бивак открытый: Кто кивер чистил весь избитый, Кто штык точил, ворча сердито, Кусая длинный ус.
Поэт из чисто внешних деталей создал картину психологического перенапряжения солдата перед смертным, неотвратимым боем.
Это — уже чисто толстовская черта художественного изображения. И когда мы читаем о том, что Лев Толстой сказал: «Бородино» Лермонтова — зерно «Войны и мира», то это надо понимать и в идейном, и в художественном смысле.
Необходимо еще сказать о чуткости поэта к характеру войны. В «Бородине» поэт рисует войну справедливую, национальную, освободительную. Это определяет все пропорции изображения, краски, целое и детали. В поэме не раз повторено слово «русский»: «русские штыки», «русский бой удалый, наш рукопашный бой»; слово «родина» звучит как призыв к битве; и над всем как оправдание неисчислимых потерь и жертв — образ Москвы, олицетворяющей всю страну.
Значение этой поэмы Лермонтова и для литературы, и для общественной мысли России переоценить невозможно.