Ахматова Анна Андреевна

После того как в 1905 году семья родителей распалась, мать с детьми переехала в Евпаторию, оттуда в Киев. Там Ахматова окончила гимназию и в 1907 году поступила на юридический факультет Выс­ших женских курсов в Киеве. В 1910 году вышла замуж за Н.С. Гумилева. Вместе с ним была в 1910 и 1911 году в Париже, в 1912 — в Италии. В 1912 году родился единственный сын — Л.Н.Гумилев, известный исто­рик и этнограф.

По воспоминаниям Ахма­товой, первые стихи она напи­сала в 11 лет, но они не сохра­нились. Первое стихотворение было напечатано в 1907 году в

парижском журнале «Сириус», издававшемся Н.С.Гумиле­вым, но затем последовал перерыв до 1911 года.

Тогда Ахматова начинает регулярно печататься в пе­тербургских и московских изданиях. В марте 1912 года выходит в свет первый сборник стихов под названием «Вечер». Здесь начинают проявляться черты, на многие годы определившие ее творческую репутацию: напряжен­ность любовного чувства, соединение внешних примет времени с переживаниями героини, ориентация на совре­менную разговорную речь.

«Вечер» имел значительный успех, но подлинная из­вестность пришла к поэтессе после выхода в свет сборника стихов «Четки» (1914). Несмотря на неблагоприятную си­туацию (через несколько месяцев началась война), «Четки» приобрели большую популярность.

В ранней поэзии Ахматовой отчетливо прослеживается как отталкивание от многих особенностей творчества, вы­работанных символизмом, так и продолжение тех тради­ций, которые сделали символизм наиболее заметным поэ­тическим течением начала XX века. Стихи Ахматовой избегают экзотичности и романтической «всеобщности» в описании примет действительности, заменяя их предель­ной конкретностью описаний, теснейшим образом связан­ных с повседневной жизнью. Чувствуется связь поэзии Ахматовой с поэтическими принципами крупнейших поэ­тов русского символизма, особенно Блока, что было подчеркнуто поэтессой в дарственной надписи на сборнике «Четки», поднесенном Блоку:

От тебя приходила ко мне тревога И уменье писать стихи.

Принадлежа к числу поэтов-акмеистов и развивая многие принципы акмеизма в своих стихах, Ахматова в то же время тяготится дисциплиной, царящей в их рядах.

Но при этом внутренние принципы поэзии Ахматовой все более и более стремятся к заложенному в акмеизме тяготению реализовать имеющие в слове возможности рас­ширить историко-культурное богатство.

Третий сборник стихов Ахматовой «Белая стая» (1917) отличается расширением тематического репертуара поэтес­сы. В этой книге заметное место стали занимать темы, касающиеся не только личных переживаний, но и тесней­шим способом связанные с событиями войны и прибли­жающейся революции. В стихотворениях происходит ре­шительное изменение поэтической манеры Ахматовой, на смену интонациям живого разговора приходят интонации одические, пророческие, что влечет и смену в стиховом плане. Вместе с тем поэзия времени «Белой стаи» все больше и больше насыщается цитатами из лирики пушкин­ской поры. Это позволяет выделить в творчестве Ахматовой особый «пушкинский слой», который со временем стано­вится все более насыщенным.

В поэзии Ахматовой находим отклики и на события современности, особенно политические. Особое место среди этих откликов занимают стихи, написанные вскоре после Октябрьской революции. В стихотворении «Когда в тоске самоубийства...» (1917), которое в поздней редакции начинается строкой «Мне голос был. Он звал утешно...», открыто говорится о неприятии поэтессой революционных событий, но одновременно с этим — о невозможности оставить Родину, оказаться вдали от нее в дни испытаний.

В 1918—1923 годах поэзия Ахматовой пользовалась большим успехом, ее стихи многократно переиздавались, но в середине 20-х годов началось многолетнее молчание, длившееся до середины 30-х годов.

Стихи, написанные Ахматовой между 1917 и 1941 годами, наглядно показывают, что не сразу, не вдруг ее лирическая муза освоилась с новой действительностью, начала звучать в унисон с чувствами, которыми жил народ в бурную первую четверть века своей послеоктябрьской эпохи.

Лирика Ахматовой безраздельно принадлежит своей эпохе, вобрала ее в себя. Время щедро одарило ее счастьем и горем, восторженным вниманием поклонников ее талан­та и несправедливо суровыми обвинениями во враждебнос­ти ее музы народу, радостью дружбы и чувством горестного одиночества.

В 1935 году был арестован сын Ахматовой Лев Нико­лаевич Гумилев. Анна Андреевна провела семнадцать ме­сяцев в тюремных очередях (сын арестовывался трижды — в 1935, 1938 и 1949 годах). Вместе со всем народом пере­живала поэтесса трагедию сталинских репрессий. И когда одна из женщин, стоявшая рядом с ней, спросила шепотом: «А это вы можете описать?», Ахматова ответила: «Могу».

Так рождались стихотворения, вместе составившие «Реквием». Поэма — это и лирический дневник очевидца эпохи, и произведение разительной художественной силы, бездонное по своей глубине. Цикл «Реквием» не существует в поэзии поэтессы изолированно. Мир поэзии Ахмато­вой — мир трагедийный. Мотивы беды, трагедии в ранней поэзии воплощаются как мотивы личные. («Колыбельная» (1915), «Клевета» (1922), «Заболеть бы как следует в жгучем бреду...» (1922), «Если плещется лунная жуть...» (1928) и

др.).

В свете следующих событий в жизни страны и в жизни Ахматовой многие мотивы перечисленных стихотворений выглядят как предчувствие и предсказание. Начиная с 30-х годов трагедийные темы у Ахматовой становятся общезна­чимыми. Вариации тем «Реквиема» находим в ее поэзии с конца 30-х годов. Спустя два десятилетия после заверше­ния работы поэме был предпослан эпиграф, в котором позиция Ахматовой в жизни и в поэзии получила строгую и лаконичную характеристику:

Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, — Я была тогда с моим народом Там, где мой народ, к несчастью, был.

Дважды повторяющееся слово чуждый дважды пере­черкивается словами мой народ: прочность слияния судеб народа и его поэта проверяется общим для них несчастьем.

Подробности происходящего воспроизводятся с обыч­ной для Ахматовой достоверностью. Правда жизни в стихах нигде не нарушается ни в большом, ни в малом. В поэме прорывается крик боли, но предпочтение отдается слову, сказанному негромко, сказанному шепотом — так, как говорили в той страшной очереди. «Реквием» звучит как заключительное обвинение по делу о страшных злодеяни­ях. Но обвиняет не поэт, а время. Вот почему так велича­во, — внешне спокойно, сдержанно — звучат заключитель­ные строки поэмы, где поток времени выносит к памятнику всем безвинно погибшим, но еще и тем, в чьих жизнях горестно отразилась их гибель: «И голубь тюрем­ный пусть гулит вдали, И тихо идут по реке корабли».

Любить Родину было для Ахматовой совсем не просто: именно на родной земле приходилось ей испытывать ни с чем не сравнимые муки. Можно только поражаться тому, что гонимая, обливаемая потоками клеветы, испытываю­щая ужас беззащитности перед обрушившимся на нее горем, Ахматова не бросила ни единого упрека Отчизне.

Важнейшим рубежом на творческом пути Ахматовой стал 1941 год — начало Великой Отечественной войны.

Война застала Ахматову в Ленинграде, который к осени стал фронтовым городом, и поэтесса, как и все ленинградцы, пронесла сквозь 900 дней блокады невидан­ные в истории человечества мужество и стойкость.

Любовь к России спасла поэтессу в 1917 году от соблазна уехать за границу, в эмиграцию. Любовь к родной земле, любовь, укрепленная опытом и мудростью прожи­тых трудных лет, ввела русскую поэтессу Анну Ахматову в круг русских советских поэтов.

Замкнутая отрешенность интимно-лирической темы, свойственная всем этапам творческого пути Ахматовой в довоенные годы, отступает перед горячей патриотической, общественной взволнованностью, уступает место благо­родному гуманизму человека, потрясенного судьбой роди­ны, участью своих сограждан, их страданиями и болью («Клятва», «Мужество», «Победа», «Победителям», «Третью весну встречаю вдали...», «Я не была здесь лет семь­сот...», «С самолета»).

Говоря о стихах Ахматовой, написанных в военное время, отмечая и выделяя их гражданский и патриотичес­кий пафос, было бы неправильно умолчать о том, что в эти же годы и месяцы нередко, как отзвуки прошлого, проры­вались стихи, продиктованные отчаянием и острым ощу­щением трагического одиночества.

Но тот прорыв в большой мир народной жизни, выра­жением которого была патриотическая лирика Ахматовой 1941-1945 годов, не прошел бесследно в ее творческой биографии.

Как закономерное продолжение патриотической ли­рики военных лет прозвучали в иное, мирное время напи­санные в 50-е годы стихи «Говорят дети», «Песня мира», «Приморский парк Победы».

Одновременно с поэзией Ахматова занималась пере­водами мировой поэтической классики, народной поэзии, стихов современных поэтов.

Значительными произведениями последнего творчес­кого периода были «Поэма без героя», «Путем всея земли», цикл «Северные элегии».

Как итог сложно прожитой жизни звучат заключитель­ные строки автобиографии, написанные Ахматовой в пре­дисловии к изданному в 1961 году сборнику стихов:

«Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в геро­ической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».