Булгаков Михаил Афанасьевич

БУЛГАКОВ МИХАИЛ АФАНАСЬЕВИЧ (1891-1940) — прозаик, драматург.

Михаил Булгаков закончил Первую Александровскую гимназию, где учились дети русской интеллигенции Киева.

Уровень преподавания был вы­сокий, занятия порой вели даже университетские профес­сора.

В 1909 году Булгаков по­ступил на медицинский фа­культет Киевского университе­та. В 1914 году разразилась первая мировая война, которая разрушила надежды его и мил­лионов его сверстников на мирное и благополучное буду­щее. После окончания универ­ситета, в 1916 году, Булгаков работал в полевом госпитале сначала в Каменец-Подо­льском, затем в Череповцах.

В сентябре 1916 года Булгакова отозвали с фронта и направили заведовать земской Никольской сельской боль­ницей в Смоленской губернии, а в 1917 году перевели в Вязьму. Этот период жизни писателя нашел отражение в «Записках юного врача» (1926), где появляется типичный булгаковский герой — честный труженик, часто спасаю­щий больных в безнадежных, казалось бы, ситуациях, человек, сознающий необходимость просвещения крестьян из глубоких смоленских деревень, но бессильный изменить условия их существования.

Февральская революция нарушила привычную жизнь. В очерке «Киев-город» (1923) Булгаков писал, что с рево­люцией «внезапно и грозно наступила история». После Октябрьской революции его освободили от военной служ­бы, и он вернулся в Киев, вскоре занятый германскими войсками. Так будущий писатель окунулся в водоворот гражданской войны. Булгаков был хорошим врачом, и в его услугах нуждались воюющие стороны. Молодой врач оста­вался верен гуманистическим идеалам, не приемля жесто­кость петлюровцев и белых, заклейменную впоследствии в «Белой гвардии» (см. «Белая гвардия»), в рассказах «Налет» и «В ночь на 3-е число», в пьесах «Дни Турбиных» и «Бег». Булгаков честно выполнял свой врачебный долг, но в душе его рос протест против невольного соучастия в жестокостях и преступлениях.

Во Владикавказе в конце 1919 и в начале 1920 года Булгаков покинул ряды деникинской армии и стал сотруд­ничать в местных газетах, навсегда бросив занятия меди­циной. Первый рассказ был создан осенью 1919 года. Зимой 1919—1920 годов он пишет несколько рассказов и фельетонов, один из которых известен под заголовком «Дань восхищения». Это первый художественный текст, сохранившийся до наших дней, в нем идет речь об уличных столкновениях в Киеве во время революции и гражданской войны.

Занятие литературным творчеством было спровоциро­вано нежеланием участвовать в войне. Но этот поворот еще был внутренне подготовлен давно пробудившейся тягой к литературе и театру.

Незадолго до отступления белых из Владикавказа Бул­гаков заболел возвратным тифом. Когда он выздоровел весной 1920 года, город уже заняли части Красной Армии. Булгаков стал сотрудничать в подотделе искусств ревкома. Для осетинских и ингушских театральных трупп он напи­сал пьесы, текст одной из которых — «Сыновья муллы» — сохранился. В этой пьесе рассказывается о приходе Фев­ральской революции в ингушское селение. Сама револю­ция предстает как благо народа, и в этом пьеса отражала не только требования момента, но и взгляды ее автора. Вообще пьесы кавказского периода были прежде всего агитками-однодневками, писались для того, чтобы зарабо­тать кусок хлеба насущного, а подлинное мастерство Бул­гакова-драматурга в них еще не раскрылось. Владикавказ­ские впечатления послужили материалом для повести «Записки на манжетах».

В Тифлисе, а потом в Батуми у Булгакова была воз­можность эмигрировать. Но он тогда уже сознавал, что русский писатель должен жить в России. Он принимает решение поселиться в Москве, куда приезжает в 1921 году. С весны 1922 года Булгаков стал регулярно печататься на страницах московских газет и журналов.

В сатирических фельетонах и очерках объектом булга-ковской сатиры становится не только «накипь нэпа» — нувориши-нэпманы (новеллы «Триллионер» и «Чаша жизни»), но и та часть населения, чей низкий культурный уровень наблюдал писатель: обитатели московских коммуналок, базарные торговки, некомпетентные совслужащие и другие. Но Булгаков видит и ростки нового, приметы возвращения жизни в нормальное русло (символом этого в одном из очерков становится мальчик-школьник, иду­щий по улице с новеньким ранцем).

В повести «Роковые яйца» (1924) Булгаков перенес действие в воображаемое будущее — в 1928 год, когда результаты нэпа уже привели к резкому подъему уровня жизни народа. Великое открытие профессора Персикова, могущее принести благо всему человечеству, оборачивается трагедией, оказавшись в руках полуграмотных, самоуверен­ных людей, той новой бюрократии, которая пышно расцве­ла в эпоху военного коммунизма и усилила свои позиции в годы нэпа. Не случайно герои булгаковских повестей 20-х годов терпят неудачу. В «Роковых яйцах» была показана неготовность общества принять новые принципы взаимо­отношений, основанные на уважении к усердному труду, культуре и знаниям.

В пьесах «Дни Турбиных» и «Бег» (1925—1928) Булга­ков показал принятие революции той частью интеллиген­ции, которая сначала отнеслась к ней настороженно или прямо боролась против нее. Здесь автор говорит о начале процесса, который привел к образованию «новой интелли­генции». Сам Булгаков относил себя к этому слою, о чем не без юмора писал в фельетоне «Столица в блокноте»: «После революции народилась новая, железная интелли­генция. Она может и мебель грузить, и дрова колоть, и рентгеном заниматься. Я верю, она не пропадет! Выживет!» И все-таки писателя не покидала вера в человека, хотя иной раз из-за тяжелых жизненных обстоятельств в собственных силах он начинал сомневаться.

В 1929 году нападки критики на Булгакова усилились. Со сцены были сняты все его пьесы — «Дни Турбиных», пьеса-памфлет «Багровый остров» и бытовая комедия «Зойкина квартира». Драматургу ничего не оставалось, как написать письмо правительству, в котором он просил раз­решить ему выехать за границу. Письмо возымело действие. Результатом разговора Сталина с Булгаковым было назна­чение автора пьес режиссером-ассистентом МХАТа. Были возобновлены постановки пьес Булгакова и поставлена инсценировка «Мертвых душ». Но после 1927 года на Родине писатель не увидел в печати ни одной своей строч­ки (за исключением перевода «Скупого» Мольера, 1938, и «Седьмого сна» из пьесы «Бег», 1932).

Даже в тяжелейший период 1929—1930 годов Булгаков не рассматривал всерьез для себя возможность эмигриро­вать. «... Я невозможен ни на какой другой земле, кроме своей — СССР, потому что я 11 лет черпал из него», — признавался автор в одном из писем. После того как в 1933 году окончилась неудачей попытка издать в серии «ЖЗЛ» его роман «Жизнь господина де Мольера», Булгаков до самой смерти, последовавшей 10 марта 1940 года, более не пытался публиковать свои произведения. Делом его жизни стала работа над романом «Мастер и Маргарита», которая продолжалась почти двенадцать лет. (См. «Мастер и Map- гарита»).

Показав в пьесах «Дни Турбиных» и «Бег» обречен­ность белого движения, закономерность перехода интелли­генции на сторону советской власти, а в повести «Собачье сердце» (см. «Собачье сердце») — опасность, грозящую обществу, если нравственно и культурно отсталая личность обретает право навязывать свою волю другим, Булгаков совершил открытие, вошедшее в систему русских нацио­нальных ценностей, и по праву заслужил звание русского национального писателя.

А роман «Мастер и Маргарита» явился одним из величайших достижений русской и мировой прозы XX века. В этом произведении нашли свое законченное выра­жение все мотивы и идеи, характерные для Булгакова.

Булгакову в лучших традициях русской и мировой литературы была свойственна боль за человека, будь то незаурядный мастер или никем не замеченный делопрои­зводитель. Писатель не принимал ту литературу, которая живописала страдания абстрактных, нереальных героев, проходя в то же время мимо жизни. Для Булгакова гума­низм был идейным стержнем литературы. И подлинный гуманизм произведений мастера оказывается особенно близок нам сегодня.